Круглый стол по теме: Компенсация морального вреда
УДК 347.426.42
К. В. Косарев
ОБЗОР СУДЕБНОЙ ПРАКТИКИ ПО ДЕЛАМ О КОМПЕНСАЦИИ
МОРАЛЬНОГО ВРЕДА С УЧАСТИЕМ ОСУЖДЁННЫХ
К ЛИШЕНИЮ СВОБОДЫ
В статье рассматривается компенсация морального вреда как способ защиты. Рассматриваются общие теоретические положения данной категории, а также приводятся материалы судебной практики.
In article compensation of moral harm as way of protection is considered. Within research the general theoretical provisions of this category and as jurisprudence materials are given are considered.
Ключевые слова: моральный вред, защита гражданских прав, осуждённый.
Keywords: moral harm, protection of the civil rights, condemned.
Одним из способов защиты гражданских прав является компенсация морального вреда. Легальное определение морального
вреда содержится в ст. 151 Гражданского кодекса Российской
Федерации (далее - ГК РФ)[1], согласно которой моральный вред представляет собой «физические и нравственные страдания». Дальнейшее описание данной правовой категории законодателем не проводится, что порождает множество дискуссий относительно различных аспектов приведённой правовой категории и сложности в правоприменении. На сегодняшний день в литературе существует множество исследований, посвящённых данному вопросу, среди которых отдельно следует выделить труды М. Н. Малеиной и А. М. Эрделевского. Несмотря на это, меньше «белых пятен» не становится. Целью данной статьи является не приведение спорных позиций различных авторов и их описание, а попытка анализа гражданских дел, в которых осуждённые применяли такой способ защиты гражданских прав, как компенсация морального вреда. Судебные решения, приведённые в данной статье, взяты с официальных сайтов соответствующих судов Российской Федерации.
1) Компенсация морального вреда носит факультативный характер, т. е. для компенсации морального вреда необходимо наличие иного нарушения гражданских прав, как правило, моральный вред, подлежащий компенсации, находится в зависимости от нарушения личных неимущественных благ (например, жизнь, здоровье).
Осуждённый Д. обратился в суд, указав, что постановлением начальника колонии-поселения ФКУ ОИУ-N ГУФСИН России по N на
него наложено дисциплинарное взыскание в виде водворения в
штрафной изолятор (далее - ШИЗО) на 1 сутки за отказ от работы. Впоследствии данное постановление отменено как незаконное на основании постановления прокурора. Истец просил взыскать в его пользу компенсацию морального вреда в связи с незаконным водворением в ШИЗО и последующим ухудшением состояния здоровья. Суд установил, что истец имел диагноз «люмбалгия», ему запрещены тяжёлые физические нагрузки, переохлаждение. Также было установлено, что истец помещён в ШИЗО на 1 сутки постановлением начальника КП-3 за то, что в категорической форме, без уважительной причины отказался от своей работы в качестве обрубщика сучьев на вахтовом лесозаготовительном участке, тем самым нарушил требования ст. 103 Уголовно-исполнительного кодекса Российской Федерации (далее - УИК РФ[2]) и согласно ст. 116 УИК РФ, допустив злостное нарушение установленного порядка отбывания наказания, признан злостным нарушителем установленного порядка отбывания наказания. Согласно объяснению истца, он отказался ехать на лесозаготовительный участок, так как у него «сорвана» спина, ему рекомендован лёгкий труд, запрещены тяжёлые физические нагрузки. Взыскание было отбыто Д. полностью, после чего он был вынужден проходить консервативное лечение[3].
Вышеназванное постановление на основании постановления прокурора отменено как незаконное, поскольку истец имел ограничения по труду (запрещён тяжёлый труд). Оценивая в совокупности и взаимосвязи вышеприведённые доказательств, суд пришёл к выводу, что исковые требования подлежат удовлетворению. Суд правомерно исходил из того, что поскольку истец страдает заболеванием «люмбалгия», имеет ограничения по труду, ему запрещены тяжёлые физические нагрузки, переохлаждение, что указано в медицинском заключении, вместе с тем, он направлен на работу обрубщиком сучьев, связанную с тяжёлыми физическим нагрузками, без учёта его состояния здоровья.
Необходимо отметить, что основанием компенсации морального вреда послужило нарушение прав осуждённого, выразившееся в причинении вреда здоровью. Если бы вреда здоровью не последовало, то компенсация морального вреда не представлялась бы возможной.
2) Требование о компенсации морального вреда подлежит удовлетворению, только если будет установлено, что иные права осуждённого нарушены.
Осуждённый Т. обратился в суд с иском о компенсации материального и морального вреда. Требования мотивированы тем, что истец отбывает наказание, назначенное по приговору суда, в ФБУ ИК-N УФСИН России по N г. N. Он был этапирован для проведения следственных действий в ФБУ ИЗ-N УФСИН России по N. Истец в исковом заявлении указывает, что в связи с тем, что при переводе в ФБУ ИЗ-N УФСИН России по N он оставался в статусе осуждённого, на него распространяются нормы питания, отличные от норм, которые распространяются для подозреваемых и обвиняемых. Так, ему должны выдавать два раза в неделю куриные яйца, ежедневная норма белого хлеба должна быть больше наполовину, порция пищи увеличена на 50 %. Однако в период нахождения его в ФБУ ИЗ-N УФСИН России по N нормы питания были уменьшены. Истец указывает, что, по имеющейся у него информации, суточная норма пищевого довольствия осуждённых в ФБУ ИК-N УФСИН России по N г. N выдаётся на определённую сумму. Истец полагает, что он не получал продукты питания в ФБУ ИЗ-N УФСИН России по N на эту сумму ежедневно. Таким образом, сумма материального ущерба составила разницу между той стоимостью продуктов питания, которую он получал фактически, и той, на которую должен питаться. Кроме того, истец указывает, что за период нахождения в ФБУ ИЗ-N УФСИН России по N по понедельникам и вторникам его не выводили на прогулки, чем причинили вред его здоровью, который выражался в плохом самочувствии, понижении жизненного тонуса, ухудшилось его психическое состояние. По мнению истца, указанные нарушения его гражданских прав причинили ему моральный вред. Рассмотрев данное дело в удовлетворении исковых требований о взыскании материального ущерба, компенсации морального вреда, судом было принято решение в их удовлетворении отказать[4].
Так как судом не было установлено нарушений прав осуждённого, следовательно, оснований для компенсации также не наступило, поэтому суд правомерно отказал в удовлетворении требований. Недовольство осуждённого режимными требованиями ещё не свидетельствует о том, что ему причинён вред.
3) Моральный вред может подлежать компенсации, если нарушено право на личную безопасность, даже если это не повлекло вреда здоровью.
С. обратился в Na<nn городской суд с иском к ФСИН России о возмещении морального и материального вреда, мотивируя свои требования тем, что он отбывал наказание в виде лишения свободы в ФБУ ИК-N ГУФСИН России по №кой области. При этом, будучи впервые осуждённым к лишению свободы, он в нарушение установленных правил содержания осуждённых содержался в одной камере с лицами, ранее неоднократно судимыми и неоднократно отбывавшими наказание в виде лишения свободы, чем было нарушено его право на личную безопасность и создавало постоянную и непрекращающуюся угрозу его нарушения. В отношении него лицами, содержащимися вместе с ним, неоднократно совершались противоправные действия, которыми ему был причинён материальный вред, путём угроз, обмана и злоупотребления доверием. Факт нарушения
установленных законом условий содержания С. по вине должностных
лиц ФБУ ИК-N ГУФСИН России по Ыской области нашёл подтверждение в ходе судебного разбирательства[5].
Поскольку раздельное содержание различных категорий осуждённых имеет целью создание предпосылок для индивидуализации исполнения наказания и обеспечения изоляции, различных по степени общественной опасности и характеру поведения осуждённых друг от друга, то следует признать, что нарушение условий содержания осуждённого С. является нарушением его права на личную безопасность, т. е. нарушением личных неимущественных прав осуждённого. Поскольку любое нарушение неимущественного права причиняет гражданину моральный вред, то заявленное С. требование о денежной компенсации морального вреда, причинённого таким нарушением, судом было удовлетворено.
4) Некоторые суды при рассмотрении споров о компенсации морального вреда требуют документального подтверждения причинения морального вреда.
К. обратилась в №кий районный суд №кого края с исковым заявлением о компенсации морального вреда, указав, что, отбывая наказание, была незаконно водворена в ШИЗО. Поскольку содержание в ШИЗО подразумевает определённые ограничения (запрещение свиданий, телефонных переговоров, приобретения продуктов питания, получения посылок, передач, использования личных вещей, письменными и почтовыми принадлежностями), которые, по её мнению, являются условиями, отличными от отбывания наказания в общем порядке по приговору суда. В иске К. требовала признания впоследствии судом незаконными действий начальника колонии в виде её водворения в ШИЗО, которые повлекли причинение ей физических и нравственных страданий, и просила суд взыскать с ответчика моральный вред1.
Судом было указано, что истцом не представлено каких-либо документов, подтверждающих наличие физических страданий, ухудшение состояния здоровья. Оценка судом степени физических страданий основывается на анализе представленных истцом доказательств, подтверждающих причинение ему физических страданий. Такими доказательствами могут быть документы, подтверждающие обострение или появление у истца заболеваний, медицинские документы, подтверждающие наличие у истца психического расстройства и т. п., вызванных наказанием.
Необходимо пояснить, что нравственные страдания могут быть вызваны необязательно психическими расстройствами. Переживания и стресс лица являются нравственными страданиями, но при этом не являются психическими расстройствами, так не связаны ни с синдромами, ни с заболеваниями. Тогда возникает логичный вопрос: как доказать документально, что субъект испытывает чувство неловкости, переживания, возможно, злости, за то, что незаконно подвергнут взысканию? Представляется, что таких документальных подтверждений быть не может. Кажется, что данный путь ведёт в тупик.
Также судом указано, что истцом не представлено доказательств, свидетельствующих о тяжести перенесённых нравственных страданий, которые бы соответствовали размеру требуемой истцом компенсации морального вреда, доказательств наличия прямой причинноследственной связи между действиями должностных лиц и моральными страданиями истца, если таковые имели место. Истец только перечислил правила и особенности условий содержания осуждённых в штрафных изоляторах, регламентируемых приказом Минюста РФ от 03.11.2005 № 205[6].
Данное высказывание порождает вопрос, а какие степени тяжести морального вреда установлены ГК РФ? Данный вопрос носит риторический характер. Категории тяжести используются в уголовном праве, это относится исключительно к причинению вреда здоровья, где законодатель снабдил правоприменителей необходимым инструментарием, тогда как применительно к моральному вреду это вряд ли возможно сделать.
По мнению суда, в исковом заявлении не нашёл своего подтверждения тот факт, что истцом действительно были перенесены
нравственные и физические страдания, причинённые действиями
администрации ФКУ ИК-N УФСИН по Ыскому краю. С данным выводом согласиться нельзя, так как суд поставил истца в сложное положение, указывая на необходимость документального подтверждения того, что подтвердить документами невозможно.
5) В некоторых случаях суды не рассматривают вопрос о
документальном подтверждении причинения морального вреда.
С., отбывающий наказание в ФКУ ИК-N, обратился в суд с иском к федеральному казенному учреждению здравоохранения «Медикосанитарная часть № N ФСИН России», федеральному казенному учреждению Исправительная колония № N, Управлению Федерального казначейства Министерства финансов Российской Федерации,
Министерству финансов Российской Федерации о взыскании морального вреда, причинённого в результате необеспечения средствами реабилитации. В обоснование своих требований указал, что является инвалидом. В 2004 г. по индивидуальной программе реабилитации прошёл протезирование в ФГУП N, где ему были изготовлены учебные протезы. В результате износа протезы пришли в негодность, в связи с чем в апреле 2008 г. он обратился к начальнику медицинской части с заявлением о проведении реабилитационных мероприятий и принятии мер по обеспечению его техническими средствами реабилитации. Он прошёл медико-социальную экспертизу, где ему продлили группу инвалидности и выдали индивидуальную программу реабилитации, и он повторно обратился к начальнику медсанчасти с заявлением об обеспечении его техническими средствами реабилитации. Ему было сообщено, что денежные средства из бюджета на 2009 г. не выделялись. Он обращался с данные вопросом также в 2010 и 2011 гг. В результате деформации культей он передвигается с большим трудом, передвижение сопровождается болью, кровью. За 2008-2011 гг. ему так и не были предоставлены технические средства реабилитации и выплачена компенсация в размере стоимости технических средств. Необеспечение его в течение трёх лет техническими средствами реабилитации повлекли за собой нравственные и физические страдания, каждый день он вынужден терпеть физическую боль, бездействие повлекло за собой утрату веры в действие законов, ограничивает его жизнедеятельность[7].
Суд счёл, что в результате бездействия истцу причинён моральный вред, выразившийся в физических страданиях в виде болезненных ощущений, ограничении его жизнедеятельности в связи с трудностями в
передвижении, вызванными использованием им неисправных протезов.
Несмотря на то, что судебные споры, рассмотренные под п. 4 и 5, - ситуации разного порядка, сходные обстоятельства в них всё же имеются. Общее - отсутствие документальных подтверждений морального вреда. В обоих делах истцами было доказано нарушение их прав, после чего было заявлено, что данное нарушение повлекло моральный вред, при этом ни в одном случае не было предоставлено документов о наличие и тяжести морального вреда. Доказательствами вреда считались исключительно объяснения истцов. В одном случае суд счёл, что объяснения истца - недостаточное доказательство, во втором - занял противоположную позицию.
В Постановлении Пленума Верховного суда1 говорится о необходимости обоснования морального вреда, однако, к сожалению, не приводится, какими средствами это должно происходить. Верховный суд говорит о том, что необходимо «выяснить, чем подтверждается факт причинения потерпевшему нравственных или физических страданий, при каких обстоятельствах и какими действиями (бездействиями) они нанесены, степень вины причинителя вреда, какие нравственные или физические страдания понесены потерпевшим, в какой сумме или иной материальной форме он оценивает их компенсацию и другие обстоятельства, имеющие значение для разрешения конкретного спора». Однако представляется, что в большинстве случаев однозначного доказательства найти не удастся. Кроме того, необходимо учитывать, что в соответствии со ст. 56 Гражданско-процессуального кодекса Российской Федерации[8] сторона должна доказать те обстоятельства, на которые ссылается; получается, что потерпевший обязан представить суду доказательства наличия морального вреда, степени страданий. Это кажется правильным и последовательным, однако ставит потерпевшего в положения невозможности выполнить эти требования по объективным причинам. Более того, возникает поле для злоупотреблений, что представляется недопустимым.
В этой связи предлагается законодательно закрепить принцип презумпции морального вреда в случаях, специально указанных в законе, так как в этом случае возможна реальная защита нематериальных благ граждан (в том числе осуждённых), а также исключается возможность злоупотребления правом, а суду даётся чёткий инструментарий для разрешения данной категории дел. В этой связи представляется достаточным доказательство нарушения права истца, ответчик и отсутствия оснований, освобождающих от ответственности для компенсации морального вреда. Необходимо подчеркнуть, что компенсироваться вред должен не во всех случаях, а только в строго определённых законом случаях. Также предлагается разработать механизма оценки морального вреда и указать чёткие размеры его компенсации в зависимости от разработанных критериев.
Документ предоставлен КонсультантПлюс
Подготовлен для системы КонсультантПлюс
ОБ ОПРЕДЕЛЕНИИ РАЗМЕРА КОМПЕНСАЦИИ МОРАЛЬНОГО ВРЕДА
В СУДЕБНОЙ ПРАКТИКЕ
Материал подготовлен с использованием правовых актов
по состоянию на 21 марта 2022 года
А. ЭРДЕЛЕВСКИЙ
Эрделевский Александр, профессор, д-р юрид. наук.
Как известно, в течение длительного периода единственным судебным актом общего характера, посвященным вопросам компенсации морального вреда, было Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 20.12.1994 N 10 "Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда". Оно и на сегодняшний день не содержит рекомендаций относительно каких-либо общих для всех судов количественных ориентиров, с помощью которых суды могли бы приступать к определению размера компенсации морального вреда при разрешении конкретного дела. В то же время некоторые нормативные ориентиры в отношении размера компенсации морального вреда появились в законодательстве.
О таких ориентирах говорится в п. 2 ст. 2 Федерального закона от 30.04.2010 N 68-ФЗ "О компенсации за нарушение права на судопроизводство в разумный срок или права на исполнение судебного акта в разумный срок", где установлено, что размер компенсации за нарушение права заявителя определяется судом исходя из его требований, обстоятельств дела, по которому было допущено нарушение, продолжительности нарушения и значимости его последствий для заявителя, а также с учетом принципов разумности, справедливости и практики Европейского суда по правам человека (далее - ЕСПЧ). Кроме того, в п. 9 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 27.06.2013 N 21 "О применении судами общей юрисдикции Конвенции о защите прав человека и основных свобод от 4 ноября 1950 года и Протоколов к ней" (далее - Постановление Пленума ВС РФ N 21) указывается на то, что при определении размера денежной компенсации морального вреда суды могут принимать во внимание размер справедливой компенсации в части взыскания морального вреда, присуждаемой ЕСПЧ за аналогичное нарушение.
Эти акты дают российским судам подкрепленные указанием закона и Верховного Суда РФ количественные ориентиры в виде практики ЕСПЧ для определения размера компенсации морального вреда при разрешении конкретного дела. Далее встает вопрос о тех обстоятельствах, которые в силу закона должны учитываться судом при использовании практики ЕСПЧ для определения размера компенсации морального вреда в конкретном случае. Согласно п. 1 ст. 1099 ГК РФ размер компенсации морального вреда определяется правилами, установленными в ст. 151 и 1101 ГК РФ.
В ст. 151 ГК РФ предусмотрено, что при определении размеров компенсации морального вреда суд принимает во внимание степень вины нарушителя и иные заслуживающие внимания обстоятельства. Суд должен также учитывать степень физических и нравственных страданий, связанных с индивидуальными особенностями гражданина, которому причинен вред. Согласно п. 2 ст. 1101 ГК РФ размер компенсации морального вреда определяется судом в зависимости от характера причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий, а также степени вины причинителя вреда в случаях, когда вина является основанием возмещения вреда. При определении размера компенсации вреда должны учитываться требования разумности и справедливости. При этом характер физических и нравственных страданий оценивается судом с учетом фактических обстоятельств, при которых был причинен моральный вред, и индивидуальных особенностей потерпевшего.
Требования разумности и справедливости применительно к определению размера компенсации морального вреда следует считать обращенными не только к конкретному судебному составу, но и к судебной системе в целом, что предполагает наличие неких общих для всех судов ориентиров при определении размера компенсации, о чем уже было сказано ранее. Такими ориентирами оказываются суммы компенсаций морального вреда, присужденных ЕСПЧ по делам об аналогичных правонарушениях. Под характером страданий понимается их вид - боль, страх, стыд, унижение и т.д. Степень страданий означает их глубину и интенсивность - она может быть высокой, средней, низкой. Степень страданий обычно часто зависит от вида нарушенного неимущественного блага и степени его умаления, а индивидуальные особенности потерпевшего могут повышать или понижать эту степень.
Индивидуальные особенности потерпевшего в смысле ст. 151 и 1101 ГК РФ подлежат доказыванию предусмотренными процессуальным законодательством способами, их необходимо принимать во внимание при оценке степени физических или нравственных страданий потерпевшего и определении соответствующего размера компенсации. Учет обстоятельств, при которых был причинен моральный вред, должен дифференцироваться в зависимости от вида неимущественных благ, затронутых правонарушением. Некоторые из этих особенностей и обстоятельств являются общими для всех видов правонарушений. Например, добровольная компенсация правонарушителем причиненного морального вреда или совершение им иных действий, направленных на сглаживание причиненных страданий, всегда должно влечь существенное снижение коэффициента учета фактических обстоятельств и, соответственно, размера компенсации морального вреда. Как правило, каждому виду правонарушений присущи характерные именно для него особенности и обстоятельства. Поэтому применительно к каждому виду правонарушений может быть определен соответствующий ему круг индивидуальных особенностей потерпевшего и заслуживающих внимания обстоятельств, влияющих на оценку размера компенсации морального вреда.
Например, при причинении тяжкого вреда здоровью, опасного для жизни потерпевшего, заслуживающим внимания обстоятельством может быть характер телесного повреждения, поскольку в некоторых случаях физические и нравственные страдания потерпевшего могут оказаться незначительными. Так, повреждение крупного кровеносного сосуда при своевременно оказанной медицинской помощи может не повлечь существенных болевых ощущений, а нравственные страдания могут выразиться в кратковременных переживаниях в виде страха за свою жизнь, испытанного до устранения непосредственной угрозы жизни. В редких случаях может быть установлено, что у потерпевшего более низкий или высокий по сравнению с нормальным порог болевых реакций, что должно стать основанием соответственно для уменьшения или увеличения размера компенсации морального вреда. Если причинителю вреда удастся доказать, что причинение боли вообще не доставляло потерпевшему страданий, то в компенсации морального вреда должно быть отказано в связи с отсутствием такового.
Причинение тяжкого вреда здоровью может принимать различные формы и сопровождаться разными обстоятельствами. Когда вред здоровью выразился в прерывании беременности, подлежит учету способность женщины к последующему деторождению. В случае вреда здоровью в виде прерывания беременности понижающее влияние на размер компенсации морального вреда должно оказать такое обстоятельство, как прерывание женщиной беременности в прошлом по ее инициативе при отсутствии медицинских показаний к этому.
Повышающее влияние на размер компенсации морального вреда при причинении вреда здоровью должно оказывать причинение такого вреда с особой жестокостью, мучениями или истязаниями. В случае причинения смерти близкому родственнику при определении размера компенсации должна учитываться специфика отношений конкретного родственника или члена семьи с потерпевшим. Подлежат принятию во внимание такие обстоятельства, как степень родства, длительность совместного проживания (для членов семьи), способность к созданию в дальнейшем аналогичных родственных или семейных связей. Следует также заметить, что каждый из близких потерпевшего будет иметь самостоятельное право на компенсацию морального вреда.
При определении размера компенсации морального вреда, причиненного правонарушениями, умаляющими честь и достоинство личности, заслуживающими внимания обстоятельствами являются характер распространенных порочащих сведений и широта их распространения, а также наступившие последствия, например, распад семьи, увольнение и др.
В случае причинения морального вреда незаконным лишением свободы логично предположить, что нравственные страдания потерпевшего, связанные с условиями содержания под стражей, в том числе с неизбежным контактом с соответствующим контингентом, будут меньше, чем нравственные страдания лица, впервые подвергшегося лишению свободы. В качестве других обстоятельств, влияющих на размер компенсации в этом случае, могут быть приняты во внимание особенности пребывания в заключении, например, несоблюдение установленной нормы площади камеры в расчете на одного заключенного, издевательства со стороны других заключенных, иные нарушения порядка содержания под стражей.
При рассмотрении вопроса о размере компенсации морального вреда, причиненного изнасилованием, должны учитываться индивидуальные особенности потерпевшей. Например, можно предположить, что женщина, профессионально занимающаяся проституцией, будет менее остро переживать случившееся, чем женщина, ведущая моногамный образ жизни. Бремя доказывания наличия такого обстоятельства лежит на причинителе вреда. К числу заслуживающих внимания обстоятельств, подлежащих учету при изнасиловании как повышающих размер компенсации морального вреда, следует относить: причинение в процессе изнасилования телесных повреждений; заражение венерическим заболеванием (при этом подлежит учету его вид); наступление беременности в результате изнасилования; совершение изнасилования на глазах детей, супруга или иного лица, чьим отношением женщина дорожит; наступившее ухудшение семейной обстановки или распад семьи; изнасилование в извращенной форме. Как обстоятельства, понижающие размер компенсации морального вреда, следует расценивать неспособность женщины осознавать характер производимых с нею действий ввиду слабоумия либо алкогольного или наркотического опьянения, а также провоцирование ею изнасилования.
При рассмотрении дел, связанных с нарушением врачебной тайны, большое значение приобретают характер заболевания пациента и вызванные разглашением последствия (распад семьи, увольнение с работы, необходимость перемены места жительства). Во всех случаях, связанных с нарушением права на личную и семейную тайну, существенное значение имеет широта круга лиц, ставших или могущих стать осведомленными о сведениях, составляющих личную или семейную тайну. Подлежит обязательному судебному исследованию и вопрос о принятии лицом необходимых мер, препятствующих ознакомлению третьих лиц с информацией, составляющей личную или семейную тайну. Факты добровольного разглашения потерпевшим соответствующих сведений должны, в зависимости от объема и последствий такого разглашения, расцениваться как основание для снижения размера компенсации либо полного отказа в ее взыскании.
Определяя размер компенсации морального вреда при нарушении неприкосновенности жилища, следует учитывать, что действиями, нарушающими неприкосновенность жилища, могут быть незаконный обыск, незаконное выселение, вторжение в жилище против воли проживающих в нем лиц, вхождение в жилое помещение в отсутствие владельца. Из приведенного перечня следует, что эти действия неравноценны с точки зрения причиняемого морального вреда. Очевидно, моральный вред будет наибольшим в случае незаконного выселения из жилого помещения. В качестве заслуживающих внимания обстоятельств учету при этом подлежат: наличие у потерпевшего иного жилья, возникновение вреда имуществу или здоровью вследствие выселения, наличие в семье несовершеннолетних детей или престарелых, не могущих заботиться о себе, продолжительность восстановления нарушенных жилищных прав.
В случае нарушения психической неприкосновенности личности в результате принуждения подозреваемого, обвиняемого, потерпевшего или свидетеля к даче показаний следователем или лицом, производящим дознание, путем применения угроз, шантажа или иных незаконных действий для определения размера компенсации следует принимать во внимание характер угроз, возможную опасность для потерпевшего в случае их реализации, продолжительность и интенсивность их применения.
При причинении морального вреда нарушением трудовых прав в качестве индивидуальных особенностей потерпевшего целесообразно учитывать возраст работника, состояние его здоровья, для женщины - состояние беременности. В качестве заслуживающих внимания обстоятельств должны учитываться последствия нарушения прав работника (заболевание, прекращение учебы и т.п.), тяжесть дисциплинарного взыскания, наличие предшествующих взысканий, стаж работы и сложившаяся трудовая репутация работника в организации.
К сожалению, суды зачастую проявляют формальный подход к определению размера компенсации морального вреда, не обосновывая с достаточной степенью достоверности присуждаемый размер компенсации анализом обстоятельств дела. В этом аспекте представляет интерес дело, о котором идет речь в Обзоре судебной практики Верховного Суда РФ N 4 (2021), утв. Президиумом Верховного Суда РФ 16.02.2022. В этом деле истец обратился в суд с иском к ответчику (государственному бюджетному учреждению) и просил взыскать с ответчика возмещение дополнительных расходов, вызванных повреждением здоровья, а также компенсацию морального вреда в сумме 9 000 000 руб. В обоснование заявленных требований истец указывал, что 15 сентября 2018 г. он, управляя автомобилем и двигаясь по автомобильной дороге в сторону центра города, наехал на неисправную крышку люка канализационного колодца, после чего его автомобиль потерял управление, столкнулся с опорой надземного пешеходного перехода и загорелся. В тяжелом состоянии истец был доставлен в больницу, где ему были проведены две операции на правой ноге. Причиной дорожно-транспортного происшествия, по мнению истца, послужили допущенные ответчиком нарушения требований по обеспечению безопасности дорожного движения при содержании дорог, что привело к аварийной ситуации, в которой он пострадал.
1 июля 2019 г. истцу была установлена II группа инвалидности. Согласно индивидуальной программе реабилитации инвалида он нуждался в социально-средовой, социально-психологической, социокультурной реабилитации, ему были рекомендованы технические средства реабилитации - костыли с опорой под локоть с устройством противоскольжения и ношение сложной ортопедической обуви. На момент дорожно-транспортного происшествия участок дороги, на котором произошло дорожно-транспортное происшествие с участием автомобиля истца, находился в ведении ответчика, который в рамках государственного задания проводил ремонт верхнего слоя асфальтобетонного покрытия, в частности ремонт смотровых колодцев (канализационных).
Разрешая спор в части исковых требований истца о компенсации морального вреда, суд первой инстанции пришел к выводу о том, что имеются основания для удовлетворения данных исковых требований и взыскания компенсации морального вреда с ответчика (причинителя вреда), выполнившего с недостатками ремонт участка автомобильной дороги, на котором произошло дорожно-транспортное происшествие, повлекшее причинение тяжкого вреда здоровью истца.
Определяя размер компенсации морального вреда, суд первой инстанции, ссылаясь на представленные истцом доказательства в обоснование требований о компенсации морального вреда, на обстоятельства, при которых получен тяжкий вред здоровью истца, а также на требования разумности и справедливости, счел возможным взыскать с ответчика в пользу истца сумму компенсации морального вреда в размере 400 000 руб. Суд апелляционной инстанции согласился с размером компенсации морального вреда, определенной судом первой инстанции, отклонив доводы апелляционной жалобы представителя истца о необоснованном занижении судом первой инстанции суммы взысканной в пользу истца компенсации морального вреда, ограничившись указанием на то, что оснований для увеличения данной суммы не усматривается. Кассационный суд общей юрисдикции признал выводы судов первой и апелляционной инстанций правильными.
Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда посчитала, что судебными инстанциями были допущены существенные нарушения норм материального и процессуального права при определении размера подлежащей взысканию с ответчика в пользу истца компенсации морального вреда, связанного с причинением тяжкого вреда его здоровью. Судебная коллегия отметила, что к числу общепризнанных основных неотчуждаемых прав и свобод человека, подлежащих государственной защите, относится право на охрану здоровья (ч. 1 ст. 41 Конституции РФ), которое также является высшим для человека благом, без которого могут утратить значение многие другие блага. Статьей 2 Федерального закона от 21 ноября 2011 г. N 323-ФЗ "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации" определено, что здоровье - это состояние физического, психического и социального благополучия человека, при котором отсутствуют заболевания, а также расстройства функций органов и систем организма.
Размер компенсации морального вреда определяется судом в зависимости от характера причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий, а также степени вины причинителя вреда в случаях, когда вина является основанием возмещения вреда. При определении размера компенсации вреда должны учитываться требования разумности и справедливости. Характер физических и нравственных страданий оценивается судом с учетом фактических обстоятельств, при которых был причинен моральный вред, и индивидуальных особенностей потерпевшего (п. 2 ст. 1101 ГК РФ). Как разъяснено в п. 32 Постановления Пленума Верховного Суда от 26 января 2010 г. N 1 "О применении судами гражданского законодательства, регулирующего отношения по обязательствам вследствие причинения вреда жизни или здоровью гражданина", при определении размера компенсации морального вреда суду с учетом требований разумности и справедливости следует исходить из степени нравственных или физических страданий, связанных с индивидуальными особенностями лица, которому причинен вред, степени вины нарушителя и иных заслуживающих внимания обстоятельств каждого дела.
В Постановлении Европейского суда по правам человека от 18 марта 2010 г. по делу "Максимов (Maksimov) против Российской Федерации" указано, что задача расчета размера компенсации является сложной. Она особенно трудна в деле, предметом которого является личное страдание, физическое или нравственное. Не существует стандарта, позволяющего измерить в денежных средствах боль, физическое неудобство и нравственное страдание и тоску. Национальные суды всегда должны в своих решениях приводить достаточные мотивы, оправдывающие ту или иную сумму компенсации морального вреда, присуждаемую заявителю. В противном случае отсутствие мотивов, например, несоразмерно малой суммы компенсации, присужденной заявителю, будет свидетельствовать о том, что суды не рассмотрели надлежащим образом требования заявителя и не смогли действовать в соответствии с принципом адекватного и эффективного устранения нарушения.
Как отметила Судебная коллегия, право на компенсацию морального вреда возникает при наличии предусмотренных законом оснований и условий ответственности за причинение вреда, а именно физических или нравственных страданий потерпевшего, а также неправомерного действия (бездействия) причинителя вреда, причинной связи между неправомерными действиями и моральным вредом, вины причинителя вреда. Поскольку, предусматривая в качестве способа защиты нематериальных благ компенсацию морального вреда, закон устанавливает лишь общие принципы для определения размера такой компенсации, суду при разрешении спора о компенсации морального вреда необходимо в совокупности оценить конкретные незаконные действия причинителя вреда, соотнести их с тяжестью причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий и индивидуальными особенностями его личности, учесть заслуживающие внимание фактические обстоятельства дела, а также требования разумности и справедливости, соразмерности компенсации последствиям нарушения прав как основополагающие принципы, предполагающие установление судом баланса интересов сторон. При этом соответствующие мотивы о размере компенсации морального вреда должны быть приведены в судебном постановлении во избежание произвольного завышения или занижения судом суммы компенсации.
Судебная коллегия пришла к выводу о том, что вышеуказанное правовое регулирование судебными инстанциями при рассмотрении исковых требований истца о компенсации морального вреда применено неправильно. Устанавливая подлежащую взысканию с ответчика в пользу истца компенсацию морального вреда в размере 400 000 руб., суды первой и апелляционной инстанций ограничились лишь формальным приведением нормативных положений, регулирующих вопросы компенсации морального вреда и определения размера такой компенсации. Однако судебными инстанциями не выяснялась тяжесть причиненных истцу физических и нравственных страданий в связи с полученными им травмами, не учтены реабилитационные мероприятия, назначенные истцу в связи с инвалидностью, а также не принята во внимание степень вины причинителя вреда.
Судами первой и апелляционной инстанций в нарушение ст. 67, 195, 196, 198 ГПК РФ не приведены мотивы относительно того, какие конкретно обстоятельства дела повлияли на размер определенной к взысканию в пользу истца суммы компенсации морального вреда и какие из этих обстоятельств послужили основанием для значительного снижения суммы компенсации морального вреда по сравнению с заявленной истцом в иске.
Истец в обоснование требования о компенсации морального вреда и ее размера ссылался на то, что в дорожно-транспортном происшествии он пережил сильнейший болевой шок и страх смерти в горящей машине, поскольку сам не мог выбраться из нее. Он получил тяжелые травмы, две недели провел в реанимационном отделении больницы, перенес две сложные и болезненные операции. Из-за полученных травм истцу установлена II группа инвалидности. В течение года после операций он был ограничен в передвижении, длительное время истец был вынужден принимать обезболивающие лекарства, превозмогая боль, проходить реабилитационные мероприятия, постоянно ездить в медицинские учреждения. Произошедшее лишило истца возможности вести привычный для него активный образ жизни молодого человека (на момент аварии истцу было 35 лет). Ему перестали быть доступны, как прежде, занятия спортом, в результате дорожно-транспортного происшествия его правая нога стала короче на 7 см. Все эти обстоятельства являются для него серьезной психотравмирующей ситуацией, причиняющей нравственные и физические страдания. Истец также приводил доводы о том, что после дорожно-транспортного происшествия ответчик не принес ему извинения, не принял никаких мер к компенсации причиненного ему вреда, проявил полное безучастие к случившемуся с истцом, в связи с чем ему пришлось отстаивать свои права в продолжительных судебных процессах.
Этим доводам истца и приводимым в их обоснование обстоятельствам при определении размера компенсации морального вреда суды первой и апелляционной инстанций, вопреки требованиям ст. 56, 67, 196, 198, 329 ГПК РФ, не дали надлежащей правовой оценки, то есть, по сути, не выяснили степень тяжести причиненных истцу физических и нравственных страданий и не учли степень вины причинителя вреда, что привело к необоснованному занижению судебными инстанциями размера компенсации морального вреда, заявленного истцом к взысканию с ответчика. Суд кассационной инстанции, проверяя по кассационной жалобе истца законность и обоснованность решения суда первой инстанции и апелляционного определения суда апелляционной инстанции в части разрешения исковых требований Б. о компенсации морального вреда, допущенные ими нарушения норм материального и процессуального права не выявил и не устранил, тем самым не выполнил требования ст. 379.6 и ч. 1 - 3 ст. 379.7 ГПК РФ.
Между тем при определении размера компенсации морального вреда суду с учетом требований разумности и справедливости следует исходить из степени нравственных или физических страданий, связанных с индивидуальными особенностями лица, которому причинен вред, степени вины нарушителя и иных заслуживающих внимания обстоятельств каждого дела. Исходя из изложенного Судебная коллегия признала не соответствующими закону выводы судебных инстанций в части определения размера компенсации морального вреда, подлежащего взысканию с ответчика в пользу истца, в связи с чем отменила состоявшиеся по делу судебные постановления и направила дело в отмененной части на новое рассмотрение в суд первой инстанции.
Приведенная позиция Судебной коллегии Верховного Суда РФ, подвергающая критике формальный подход к определению размера компенсации морального вреда и требующая повышения уровня обоснованности судебного решения в этой части, заслуживает безусловной поддержки и, как представляется, может оказать весьма положительное влияние на дальнейшую судебную практику в области определения размера компенсации морального вреда.
------------------------------------------------------------------
